Неточные совпадения
Наступило тяжелое молчание, показавшееся
отцу и дочери
вечностью.
Впрочем, несмотря на сие, все почести отшедшему в
вечность были отданы сполна, яко сыну. Покров из Москвы выписали, а погребение совершал известный тебе
отец архимандрит соборне. Сорокоусты же и поминовения и поднесь совершаются, как следует, по христианскому обычаю. Жаль сына, но роптать не смею и вам, дети мои, не советую. Ибо кто может сие знать? — мы здесь ропщем, а его душа в горних увеселяется!»
Эти полчаса показались ему
вечностью, тем более что он был уверен, что
отец заставляет его ждать нарочно.
После свадьбы Марфы Андравны протекло полтора десятка лет. В эти годы отошел мирно и тихо к
отцам старик Байцуров; к концу пятнадцатого года плодомасовского брака у Марфы Андревны родился сын Алексей, которым порадовался укрощенный боярин Никита и старушка Байцурова, и вслед за тем сами они обои, и зять и свекровь, в один и тот же год тоже переселились в
вечность.
«Прощай,
отец… дай руку мне;
Ты чувствуешь, моя в огне…
Знай, этот пламень с юных дней
Таяся, жил в груди моей;
Но ныне пищи нет ему,
И он прожег свою тюрьму
И возвратится вновь к тому,
Кто всем законной чередой
Дает страданье и покой…
Но что мне в том? — пускай в раю,
В святом, заоблачном краю
Мой дух найдет себе приют…
Увы! — за несколько минут
Между крутых и темных скал,
Где я в ребячестве играл,
Я б рай и
вечность променял…
У древних сила эта называлась: всемирный разум, природа, жизнь,
вечность; у христиан эта сила называется — дух,
отец, господь, разум, истина.
«Я прошу вас, — резюмирует Шеллинг, — считать установленным следующее: 1) Существо того, что Н. 3. называет Сыном, есть вечно в Боге и как поглощенное в actus purissimus божественной жизни, само с Богом, θεός. 2) С того момента (von da), как
Отец усматривает в образах своего бытия возможность другого бытия, или того момента, как ему эти образы являются как потенции, т. е., стало быть, от
вечности, с того момента как он есть
Отец, вторая потенция представляется ему как будущий Сын, он, стало быть, уже имеет в ней будущего Сына, которого он в ней наперед познает, в котором он собственно принимает план (Vorsatz) мира.
О
вечности Сына можно говорить лишь в том смысле, что «Он наперед предузнан и возлюблен
Отцом.
Абсолютный, существующий лишь сам по себе, без всякого творения, Бог является и остается безличным, вне времени и места, бездействующим, безвольным, бесчувственным, и, следовательно, он ни
Отец, ни Сын, ни Дух Святой, он сама
вечность без времени, он парит и живет в самом себе в каждом месте, он ничего не делает, а также ничего не хочет и ничего не жаждет.
Человек не может быть только
отцом,
отцом своих детей, будущих человеческих поколений, он должен быть и сыном, должен иметь происхождение, должен иметь корни своей природы, уходящие в абсолютное бытие и в
вечность.
Прошел год, не внесший в жизнь наших героев особенных изменений, если не считать смерти
отца и матери Гиршфельда, отошедших в
вечность друг за другом через небольшой промежуток времени.
Но сущее (ens) — разумею человеческое сущее (ens), — в которое диавол посеял свое семя, его должен он воспринять и в нем стереть главу диавола и змеи, в нем разбить оковы смерти, которая держит в заточении небесное сущее (ens), и зацвести, как провозвещает это сухой жезл Ааронов, зацветший миндальным цветом» [См. там же, т. V, с. 287.]. «Адам тоже был природным сыном Бога, созданным Им из его естества, но он утратил сыновство и утратил наследие, был изгнан и с ним вместе все его сыны» [См. там же, т. V, с. 315.]. «Ибо Христос умер для человеческой самости в гневе
Отца и с волей самости был погребен в вечную смерть, но воскрес в воле
Отца своего и живет и царствует в
вечности в воле
Отца своего» [См. там же, т. V, с. 316.].
В них жил он на покое, не тревожимый доселе Иоанном, любимый друзьями, уважаемый народом; добрый
отец, грозный и попечительный господин, в них хотел он дать сладкий отдых последним годам своим и приготовить себя заранее к
вечности делами веры и добра.
Князь сам пододвинул стул старику.
Отец Николай сел и некоторое время хранил молчание, неотрывно смотря на князя Сергея Сергеевича, тоже севшего к столу, стоявшему на террасе. Князю показалось это молчание целою
вечностью.